У онкобольных людей с установлением диагноза появляется особый взгляд на жизнь, отягощенный тревогой и страхом перед будущим. Именно в этот момент рядом должен быть человек, который точно знает, как правильно помочь данной категории людей. И в нашей стране есть онкопсихологи, которые ежедневно ведут работу и оказывают поддержку тем, кто столкнулся с тяжелым недугом.
Асель Кульчаева – онкопсихолог, психолог, проводник в практику гвоздестояния.
Асель, что привело вас в психологию? Почему именно онкопсихология?
– В психологию меня привело собственное заболевание - себорейный дерматит, который традиционная медицина не могла вылечить. Лечение приносило лишь временное облегчение. Я начала искать всевозможные методы лечения, причины возникновения этого заболевания и пришла к психосоматике. Изучив себя, я нашла запускающее событие, проработала его, и мой себорейный дерматит исчез. Я на собственном опыте испытала волшебство психосоматики.
Почему онкопсихология? Дело в том, что я всегда мечтала быть врачом, но в свое время родители не отпустили меня поступать в вуз в другой город. А по мере взросления онкология вокруг меня стала встречаться достаточно часто, и меня заинтересовала эта тема. Я искала ответы на такие вопросы: как в нашем организме зарождается раковая клетка, что служит толчком к возникновению раковых клеток? И так далее. Вот тогда я познакомилась с М. Филяевым и PSY 2.0. и стала учиться на онкопсихолога. А после я познакомилась с Екатериной Акубовой, она первая, кто активно начал развивать направление онкопсихологии в РФ, Казахстане и Белоруссии. Так случилось мое погружение в онкопсихологию – современное направление психологии, которое исследует влияние психологических факторов на возникновение и течение болезни.
– Чем онкопсихолог отличается от обычного психолога?
– Онкология – это сложное заболевание, и люди с онкологией в первую очередь потеряны, они не понимают, что происходит, не знают, что делать с этим, и остаются со своей болезнью и со своим страхом один на один. Зачастую они напрямую говорят, что скоро умрут, и окружающие сразу начинают жалеть их или, наоборот, избегать. Некоторые до сих пор думают, что онкология передается воздушно-капельным путем! Возникает страх смерти, боли, облысения. Вот здесь и нужен современный онкопсихолог, который объяснит человеку, что происходит с ним, поработает с его страхом. Современный онкопсихолог отличается от обычного психолога тем, что работает с онкобольным, используя разные методики: здесь и традиционная медицина, и психология, и альтернативное лечение. Современный онкопсихолог работает с человеком в целом.
– Насколько вам, как специалисту, сложно работать с людьми, имеющими онкологические заболевания?
– Мне, как специалисту, работать с онкологическими больными несложно, но определенные трудности есть. Главное – найти подход, принять больного и идти через любовь к нему. Если сравнивать, к примеру, аллергию и онкологические заболевания, то, конечно, более сложно работать, так как у онкобольных намного больше конфликтов, и все их необходимо проработать.
– Диагноз «рак» не каждый может выдержать и принять. Поясните, как правильно реагировать родным заболевшего.
– Окружающим реагировать нужно максимально положительно, дарить любовь, полностью поддерживать любой выбор, помогать. А вот жалость не нужна, ведь все мы когда-либо придем к смерти, и у каждого свой отрезок жизни, ведь от гриппа тоже люди умирают. Поэтому в тяжелый момент важна поддержка, а не жалость – это самое главное!
– Вы работаете с гвоздями. На гвозди тоже ставите онкобольных? С какой целью люди встают на гвозди?
– Да, я работаю с доской Садху и на гвозди ставлю людей только по желанию. Ко мне на терапию приходят в большинстве те люди, которые врут сами себе. И некоторых вывести из этого состояния отлично помогают гвозди. Я их называю «детектор лжи». Стоя на гвоздях, невозможно врать, и когда человек становится на гвозди в процессе терапии, мы гораздо быстрее выходим на запускающий конфликт. Людей с онкодиагнозом я ставлю только тогда, когда у человека есть ресурс. Но не ставлю, когда человек проходит химиотерапию, лучевую терапию. При этом и так организм испытывает сильное воздействие, и ему необходимо восстановиться. В этом случае нужно смотреть на состояние человека: когда была химия, сколько сеансов, была ли лучевая и когда. Учитывается стадия заболевания, в каком месте раковая опухоль. Люди все разные, и ресурс у всех разный. Всё делается, исходя из их состояния.
– Многие стараются объяснить возникновение болезни психосоматикой. Как вы к этому относитесь? И может ли психосоматика провоцировать онкологические заболевания?
– Изучив ГНМ (новую германскую медицину) и попробовав всё на себе и на своих близких, поработав с психикой, я наблюдала динамику выздоровления. Моя семья и близкие не знают, что такое лекарства, я сбиваю температуру только техниками работы с психосоматикой. Я не говорю, что если сломаю руку, то буду лечить перелом психосоматикой, понятно, что я пойду в травмпункт, и мне наложат гипс. В своей деятельности я всегда за работу в тандеме традиционной медицины и психосоматики. Если у человека лопнет желчный пузырь и срочно нужна операция, то понятно, что никакая психосоматика не поможет. Поэтому всё должно происходить в разумных пределах. Необходимо понимать, что происходит в теле, о чем оно нам говорит. Наше тело никогда не врет, и если какой-то конфликт случился и человек его не прожил, а затолкал вглубь, то определенный орган может заболеть.
Вот случай из моей практики, связанный с глазами: женщина, будучи беременной, думала, уйти от мужа или нет, и всю беременность находилась в этом состоянии. Но не ушла, а ребенок родился с косоглазием. Теперь он решает конфликт мамы. В работе с мамой мы нашли запускающий конфликт, проработали его, и у ребенка косоглазие уменьшилось на 75%. Или другой случай: женщина пришла с болями в коленях. Мы нашли целых два запускающих конфликта: женщина до беременности занималась спортом, но когда забеременела и родила, не ходила в спортзал, потом стала заниматься, и заболело колено. Включился механизм «ощущения бесполезного стояния на месте» – конфликт в активной фазе. В период восстановления после проработки конфликта колено перестало болеть. Второй конфликт был в том, что «я не могу преклонить колено перед супругом». Проработали и его, колено перестало болеть, и уже на протяжении шести месяцев оба колена не болят. Может ли психосоматика провоцировать онкологическое заболевание? Да, может! Мы и мои коллеги в команде у Екатерины Акубовой работаем с этим и видим, как неожиданное психоэмоциональное состояние провоцирует онкологическое заболевание. Если ты запустил конфликт, который привел тебя к онкологии, то ты же при помощи онкопсихолога и специалистов в области онкологии способен его разрешить!
Comments