Вадим Петрович Иванов – врач-нейрохирург детского нейрохирургического отделения Национального медицинского исследовательского центра имени В. А. Алмазова в Санкт-Петербурге.
Вадим Петрович, сегодня о вас и вашей работе знают не только на территории Российской Федерации, но и за ее пределами. А с чего начинался ваш путь в медицине? И почему именно детская нейрохирургия?
– На самом деле я никогда не думал, что стану детским нейрохирургом. Окончил лечебный факультет медицинского института и планировал заниматься взрослыми, но во время прохождения специализации попал, пожалуй, в лучшее детское нейрохирургическое отделение России. Подход врачей отделения к лечению детей и обучению молодых специалистов мне настолько понравился, что после окончания специализации я решил остаться в отделении для прохождения аспирантуры, после чего меня приняли на работу. На данный момент я выполняю более 150 нейрохирургических операций в год, в том числе и зарубежным пациентам.
– Нейрохирургия – сложная специальность, а работа с детьми требует особой выдержки и самообладания. Как вам удается находить особый подход к маленьким пациентам?
– Работа с детьми – это чудесно! Я очень люблю детей, и мне просто находить подход к пациентам. Конечно, с детками разного возраста это приходится делать по-разному: с кем-то мы машинки в окне на перевязках считаем, кто-то рассказывает мне о своих похождениях в мобильных играх, кому-то дарю игрушки за мужество. Но есть одно общее правило – детей нельзя обманывать. Если будет больно, нужно честно сказать об этом, объяснить, что будет делаться и зачем. Дети всё понимают, запоминают и перестают пугаться человека в белом халате. А видеть улыбки маленьких пациентов в больничном коридоре бесценно.
– Говорят, вы беретесь за самые сложные случаи и, судя по отзывам ваших пациентов и их родителей, достигаете положительных результатов. С какими нейрохирургическими проблемами к вам обращаются?
– Я придерживаюсь философии, что нет простых и сложных случаев – каждая операция, каждый пациент не похожи на предыдущие. Да и как можно отказывать родителям в лечении ребенка только из-за того, что состояние пациента тяжелое или предстоит длительное и поэтапное лечение? Залог успеха в данном случае – четкое понимание патологического процесса и представление о том, чем можно помочь малышу. К сожалению, я часто вижу, что в нейрохирургические проб- лемы вмешиваются непрофильные специалисты, которые зачастую усложняют ситуацию. Я берусь за лечение детей любого возраста со всем спектром нейрохирургической патологии, это опухоли центральной нервной системы, гидроцефалия, пороки развития, деформации черепа. Мне в какой-то мере повезло – я работаю в научном центре как и с профессионалами-нейрохирургами, так и с высококвалифицированными врачами смежных специальностей, что позволяет обсуждать каждый клинический случай большой командой и выбирать наилучшую тактику лечения пациента.
– Можно ли самостоятельно понять, что у ребенка есть патология вашего профиля? На что родителям следует обратить особое внимание?
– Огромную роль в диагностике нейрохирургической патологии занимают врачи первичного звена: неврологи и педиатры, ведущие амбулаторный прием в поликлиниках. Я активно общаюсь с коллегами в социальных сетях и всегда рад помочь в неясной ситуации. Более того, мы с коллегами-нейрохирургами часто проводим выездные мастер-классы и конгрессы. Так, в сентябре и ноябре прошлого года проводились две большие конференции в Алматы и Шымкенте, которые посетило огромное количество врачей разных специальностей. Я убежден, что подобного рода мероприятия повышают настороженность специалистов в отношении заболеваний нейрохирургического профиля. Тем не менее, раньше всего бить тревогу начинают именно внимательные родители. Всегда стоит обращать внимание на жалобы детей: головные боли, головокружения, утрату имеющихся навыков, нарушения в поведении ребенка – это всё «красные флаги», которые говорят о том, что с ребенком что-то происходит. Как правило, именно с такими жалобами родители обращаются к неврологам, которые при необходимости отправляют пациентов ко мне.
– Вы являетесь одним из ведущих в России нейрохирургов, занимающихся краниофациальной патологией. Являются ли операции в этой сфере косметическими? Или их выполнение преследует другие цели?
– Действительно, многое хирурги на этот вопрос отвечают неоднозначно, хотя последними исследованиями доказано прямое влияние краниосиностозов и других пороков развития черепа на головной мозг. Важно понимать, что подобные операции должен проводить нейрохирург, так как главной задачей подобных операций является создание комфортных условий для развития мозга ребенка, а оценить это способен только нейрохирург.
– Как после постановки диагноза выбрать клинику для дальнейшего лечения?
– Тенденцией последних лет стал личный бренд врача. Раньше пациенты больше ориентировались на названия и отзывы о медицинском учреждении, а сейчас смотрят на отзывы о конкретном специалисте. В выборе специалиста для лечения особое внимание нужно обращать на полноту той информации, которую предоставляет специалист. Хороший врач сможет подробнейшим образом указать на особенности заболевания, на имеющиеся методики лечения и их особенности. Здорово, если есть возможность связаться со специалистом до госпитализации. Развитие социальных сетей позволяет обсуждать лечение сразу с несколькими специалистами и выбрать более квалифицированного. С другой стороны, нельзя забывать, что каждый специалист должен заниматься профильной патологией. Иногда пациенты приходят ко мне с нейрохирургической патологией после пластических хирургов, что значительно усложняет их «перелечивание».
– Беретесь ли вы за оказание медицинской помощи пациентам из других стран? Какие положительные стороны у лечения в России?
– Безусловно. ФГБУ НМИЦ имени Алмазова, в котором я работаю, – ведущий многопрофильный научно-клинический и научно-образовательный медицинский центр Российской Федерации. На данный момент география моих пациентов охватывает практически все регионы России, Казахстан, Туркменистан, Узбекистан, Германию, Латвию, США. Нейрохирургия – одна из сильнейших сторон российского здравоохранения. Я ежегодно посещаю с докладами множество международных конференций: выступал в Минске, Париже, Тель-Авиве, Милане, тут, в Алматы. Общение с иностранными коллегами помогает всегда находиться «в тренде», на пике развития нейронауки, позволяя применять все свои знания на практике.
Еще одним существенным плюсом является огромная разница в стоимости лечения в России и, к примеру, в Турции или Израиле. При тех же технологиях стоимость лечения в России в два-три раза ниже.
– Возвращаясь от вашей профессиональной деятельности к вашим личным качествам, ответьте на вопрос: если бы вы не стали врачом, то кем?
– Не могу такого представить. Сколько себя помню, я всегда хотел им быть. В раннем детстве и в школьном возрасте всегда представлял себя именно врачом. Огромное влияние на это оказал отец – первоклассный врач-невролог. Отец – мой главный ориентир в профессии, я ему очень благодарен. А далее, видимо, случилось то, что в обиходе называется призванием, а в среде профессионалов – упорством и самоотдачей.
Comments