Оториноларингология является сложным направлением медицины. Хирург-оториноларинголог часто сталкивается с экстренными случаями – такими, как осложнения, вызванные хроническими и приобретенными заболеваниями. Герой нашей беседы Ерлан Тулебаев не только специалист в оториноларингологии, но и профессионал в пластической хирургии, замечательный врач и душевный собеседник. Ерлан Ельтаевич Тулебаев – пластический и реконструктивный хирург, хирург-оториноларинголог.
Ерлан Ельтаевич, вы пластический и реконструктивный хирург. На каких операциях специализируетесь? И какие из них приоритетны для вас?
– Я занимаюсь эстетической и реконструктивной хирургией уже более 10 лет. Выполняю большой объем операций как на лице, так и на теле. Основной приоритет отдаю хирургии лица, так как технически это более интересные и сложные операции. Чаще всего это ринопластика, в результате которой всегда необходимо получить как эстетический, так и функциональный результат – восстановление носового дыхания, либо не привести к его ухудшению, что, к сожалению, иногда происходит. А так как я являюсь еще и ЛОР-врачом, параллельно могу решать проблемы, связанные с околоносовыми пазухами: излечиваю хронические гаймориты, синуситы, полипы, кисты. В последнее время наблюдается больше обращений пациентов с врожденными патологиями – с расщелиной верхней губы и твердого нёба, которые сочетаются с деформацией носа, поэтому приходится параллельно решать проблемы челюстно-лицевой хирургии, благо сертификат пластического хирурга расширяет границы возможностей.
– Вы работаете только со взрослыми?
– Нет, я работаю и с детьми, но деткам провожу в основном отопластику, реже реконструктивные операции как при врожденных, так и при приобретенных патологиях.
– Эстетическая медицина давно имеет большую популярность, но это не всегда необходимость, очень часто это просто желание пациентов. Как вы относитесь к моде в пластической хирургии?
– Мода всегда была и есть на что-либо, и с этим ничего не поделать. Эстетические операции – это всегда только запрос пациентов, тут нет медицинских показаний. Я предлагаю пациенту взвешенно подходить к данному вопросу, иногда даже приходится отказывать в операциях, когда понимаю, что это может нанести вред здоровью, либо если видение пациента и мое на тот или иной объем операций не совпадает.
– Скажите, остаются ли рубцы после пластических операций на лице? И очень ли будут заметны следы хирургического вмешательства?
– Рубцы остаются всегда в тех местах, где был разрез, вопрос в том, насколько они заметны. Мы стараемся спрятать разрезы в естественных складках.
– Всегда ли залог успеха операции зависит только от хирурга?
– Операция – это командная работа, и успех зависит от каждого члена этой команды, а пациент тоже в этой команде. Сюда можно добавить и медперсонал, который будет ухаживать за пациентом в послеоперационный период, и, конечно же, администрацию клиники. Думаю, всех перечислять нет смысла, так как каждый работник клиники вносит свою лепту. Это как шестеренка часового механизма: если выходит из строя одна деталь, то нарушается работа всего механизма.
– Сколько человек работает в вашей команде во время операции, скажем, при ринопластике?
– В принципе, у нас всегда практически одинаковый состав на операции – хирург, операционная медсестра, анестезиолог, медсестра анестезиолога, вторая операционная медсестра, она, как правило, не замыкается на операцию, а помогает: открывает необходимые инструменты, шовный материал и другие расходные материалы, которые могут дополнительно потребоваться во время операции. Иногда добавляется ассистент, если объем операции большой и нужна физическая сила.
– Если говорить об увеличении груди: в чем залог успешной операции?
– При маммопластике залог успеха – это адекватно подобранный имплантат, правильно произведенная разметка, а также соблюдение пациентками всех рекомендаций в период реабилитации. Это, помимо успешно выполненной операции, соблюдение всех правил и норм.
– Что вы думаете по поводу бытующего мнения, что имплантаты в груди повышают риск возникновения онкологических заболеваний?
– Грудные имплантаты никак не могут быть причиной онкологических заболеваний, так как организм человека настолько продуман, что ограничивает себя от инородных тел, коими являются имплантаты, соединительно-тканной капсулой. И риск онкологии у женщин с имплантатами, на мой взгляд, меньше, чем у женщин без имплантатов, так как они более дисциплинированы и проходят ежегодные скрининги с целью контроля состояния имплантата и капсулы. Поэтому, если у них появится даже малейшее доброкачественное образование, они обнаружат его уже на доклинический стадии, то есть пока оно не дает клинику и может быть обнаружено только аппаратными методами. В дальнейшем за этим образованием либо наблюдаем, либо удаляем его, для всего есть четкие показания и алгоритмы действий.
– Сколько лет можно прожить с имплантатами в груди? Как часто необходимо их менять?
– Рекомендуемый срок замены имплантата регламентирован каждой фирмой-производителем, и обычно это 10 лет, но если во время контрольных обследований (УЗИ, маммографии, МРТ) капсула и имплантат в норме, то с ними можно ходить и дальше. В моей практике был случай удаления имплантатов после 25 лет использования, так как женщина уже стала бабушкой, и ей тяжело было бегать с внуками. Удалили имплантаты вместе с капсулой и сделали подтяжку груди, капсулы были абсолютно нормальными, а имплантаты целыми. И, как потом сказала пациентка, «они свое отслужили, свою функцию выполнили».
– Вы совмещаете несколько направлений хирургии, наверняка много времени проводите на работе. Как к вашему частому и длительному отсутствию относятся домочадцы?
– Да, совмещение двух направлений – пластической хирургии и лор-практики – отнимает много времени, так как помимо них это еще и несколько мест работы как практического врача, так и педагога – ведь знания передавать надо. Супруга и дети, конечно же, скучают, с каждым годом стараюсь оптимизировать свой график, чтобы больше времени проводить с семьей. Уже меньше работаю в выходные, меньше беру ночные смены. Два года карантина, когда почти ничего не работало, вообще отлично провели, постоянно куда-то вместе ездили, гуляли. И супруге было чуть легче, так как я помогал ей в бытовых делах. За эти два года я во многом пересмотрел свое отношение к работе и быту, стараюсь больше времени проводить дома, рациональнее использую рабочее время, чтобы больше успевать и не задерживаться на работе.
– Хотели бы вы, чтобы ваши дети пошли по вашим стопам и связали свою жизнь с медициной?
– Я бы хотел, чтобы дети выбрали ту специальность, которая будет приносить им моральное удовольствие, материальное благо, чтобы они могли реализовать себя в выбранной области. А будет ли это медицина или инженерия, или агропромышленное направление, мне разницы нет. Главное, чтобы это было законно (улыбается). Я пошел по стопам родителей. Каков будет выбор моих детей, покажет время.
Comments