Словно драгоценный алмаз после огранки ювелиром, лица казахстанцев обретают невероятные изменения в руках пластического хирурга Фахриддина Облокулова, который знает, как подарить новую жизнь каждому своему пациенту.
Фахриддин, ринопластика – очень творческая операция, которая требует художественного подхода. Вы делаете операцию по своему вкусу или ориентируетесь на вкус и запросы пациента?
– Ринопластика – очень тонкая сфера медицины, где требуется ювелирная работа, ведь именно нос отвечает за вид всего лица. Например, если нос большой – лицо смотрится большим, если он плоский, то и лицо выглядит плоским. Девушки стараются макияжем скрывать различные дефекты лица, но значительно изменить нос, даже при помощи самого профессионального макияжа, не получается. Поэтому многие вынуждены делать эстетическую ринопластику, а совместно с решением эстетических проблем я, как лор-врач, работаю и над улучшением носового дыхания. Естественно, все операции делать по стандарту или шаблону невозможно, потому что каждое лицо индивидуально, и очень важно, чтобы будущий нос гармонично смотрелся на лице. Для этого перед каждой операцией я делаю компьютерное моделирование и показываю пациенту, как будет выглядеть нос после операции.
Имея большой опыт работы, я могу сразу же подобрать наиболее подходящую форму, и 99% пациентов согласны с предложенным вариантом, а я стараюсь добиться точного сходства во время операции.
– Являясь одной из самых популярных эстетических операций, ринопластика не всегда бывает удачной. Часто ли вам приходится исправлять чужие ошибки?
– В процессе хирургического вмешательства при ринопластике работа проводится со всеми слоями и частями носа, и, конечно, при структурной ринопластике после травмы или повторной ринопластике, по статистике, 5–10% клиентов бывают недовольны. В моей практике повторная ринопластика была всего два раза: одна пациентка травмировала нос, а вторая через два года после первой ринопластики захотела еще более узкий и вздернутый носик, что мы ей и сделали. В целом, 20–30% проводимых мною операций – это операции по исправлению последствий чужого вмешательства. Пациенты прилетают из разных стран с разными проблемами: одним не нравится получившаяся форма, у других возникли проблемы с носовым дыханием, и все эти вопросы я помогаю разрешить. Конечно, исправлять чужие ошибки достаточно трудно, но пока у меня это неплохо получается, и пациенты остаются довольны. Для меня это большое счастье!
– Одно из преимуществ ваших операций – отсутствие синяков и значительных отеков. Как вам удается выполнять столь сложные манипуляции без следов?
– Да, это действительно так. Я стараюсь следить за всеми новшествами в области пластической хирургии и использовать самые последние технологии в своей работе. При проведении ринопластики я использую французский аппарат, который позволяет очень аккуратно, буквально ювелирно выполнить все необходимые манипуляции. Кроме того использую проверенные методы на всех этапах операции: от введения наркоза до наложения швов, которые также помогают максимально избежать образования синяков, гематом и большой отечности в послеоперационный период.
– Несмотря на то, что вы проживаете и работаете в Узбекистане, многие казахстанцы прошли через ваши руки и остались довольны результатами. Расскажите, где вы оперируете в нашей стране.
– Да, в Узбекистан ко мне приезжают из разных стран, в том числе и из Казахстана, и на сегодняшний день более 50% моих пациентов – казахстанцы. Всё дело в том, что у меня неплохо получается исправлять так называемый «азиатский нос», и в вашей стране меня уже хорошо знают и друг другу рекомендуют (улыбается). Уже не первый год я приезжаю в Алматы, для того чтобы провести ринопластику тем пациентам, кто по тем или иным причинам не может приехать ко мне самостоятельно. Конечно, такие операции обходятся пациентам немного дороже, но можно провести очную консультацию, сделать компьютерное моделирование, а на операцию при желании приехать ко мне в Ташкент.
– Как часто вы посещаете Казахстан с рабочими визитами?
– Как правило, 3–4 раза в год я приезжаю в Алматы, консультирую и оперирую всех желающих.
– Имея сегодня весомый статус в среде пластических хирургов и многочисленные благодарности счастливых пациентов, вы когда-нибудь видели себя в другой профессии, могли себе представить, что станете знаменитым доктором?
– Раньше я занимался лор-хирургией и работал именно с патологическими проблемами: исправлял перегородку носа, ушные раковины, проводил операции на гайморовых пазухах. А последние 5–6 лет значительно вырос спрос именно на эстетическую ринопластику, в связи с чем мне пришлось пройти обучение и многочисленные стажировки в разных странах и городах. Благодаря тому, что я был практикующим лор-хирургом, я часто выполняю функциональную ринопластику, когда помимо решения эстетических проблем пациенту нужно восстановить дыхание. Другим врачом я себя даже не вижу, ведь, еще учась в институте, я уже выбрал свое направление в медицине, и ни о чем не жалею!
– Вы бы хотели, чтобы ваш дети пошли по вашим стопам?
– Да, конечно, я очень хочу, чтобы мои сыновья Хасан и Хусан пошли по моим стопам, и мечтаю, чтобы один из них стал лор-хирургом, а второй пластическим хирургом. Чтобы они занимались улучшением не только лица, но и тела человека. К моей радости, они тоже полюбили медицину и хорошо учатся: окончили с отличием школу и оба поступили в американский медицинский институт. Все мы с нетерпением ждем, чтобы они стали врачами высокого уровня и внесли свой вклад в развитие мировой медицины.